ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ ЖУРНАЛА «МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ».

 

         Уважаемая редакция, в последнем выпуске МГ (№ 9 за 1991г.) меня порадовали слова писателя Андрея Платонова о семье как первоисточнике патриотизма. Добавлю к ним очевидное: семья начинается с брака. Следовательно, игнорируя эту тему, наша патриотическая печать игнорирует нечто фундаментальное, от чего зависят не только глубина и основательность осмысления русскими людьми семейной темы, но и всего остального, что естественно вырастает из брачно-семейных начал или естественно с ними связано.

 

     Справедливости ради скажу, что о разрухе современной брачно-семейной жизни у нас писали за последние двадцать лет несколько раз. Но при этом старались не столько выяснить причины распада, сколько его иллюстрировать. И, разумеется, очень старательно обходили самую суть дела, т.е. довольно скользкую по нынешним временам тему, обозначить которую лучше всего известными церковными словами: « ж е н а   д а   у б о и т с я   м у ж а   с в о е г о» (Ефесянам 5,33).

 

     Если признать правильность современных представлений о свободе и достоинстве человека, то придётся сказать, что ап. Павел был лютейшим врагом свободы и, стало быть, махровейшим экстремистом. Вы только послушайте: «Ж ё н ы,   п о в и н у й т е с ь   с в о и м   м у ж ь я м,   я к о   Г о с п о д у» (Ефесянам 5,22). У меня даже дыхание перехватывает. Это надо же. Не как своему начальнику на работе. И даже не как властям предержащим. И даже не как своему духовнику. А – как самому Богу.

 

     Должен сказать, что я сам экстремист до мозга костей, потому что люблю справедливость и порядок. Но по сравнению с апостолом Павлом, этим духовным львом, я себя чувствую каким-то маленьким котенком. Вот как он завершает своё поучение, словно заколачивая гвоздь по самую шляпку: «Ж ё н ы   в а ш и   в   ц е р к в а х   д а   м о л ч а т ;   и б о   н е   п о з в о л е н о   и м   г о в о р и т ь,   а   б ы т ь   в   п о д ч и н е н и и,   к а к   и   з а к о н   г о в о р и т.   Е с л и   ж е   о н и   х о т я т   ч е м у   н а у ч и т ь с я,   п у с т ь   с п р а ш и в а ю т   о   т о м   д о м а   у   м у ж е й   с в о и х» (1 Коринфянам 14,34-35).

 

     Вот, оказывается, на каком каменном фундаменте и как крепко, из каких могучих брёвен, строились раньше дома. И в них жили, похоже, люди, а не какие-то говорящие слизняки. И любили своих жён, а те их, не меньше, чем это бывает теперь. А то и поболе. А если любили, то, значит, и уважали.

 

     Но я не хочу никому навязывать свои мысли. Только отмечу, что за последние десятилетия наши женщины стали всё чаще и всё решительнее выражать свое возмущение той кабалой, которой обернулась для них поначалу как будто сладкая свобода. И выражать это возмущение иногда даже в стихах:

          Задыхаюсь от воли, от воли!

          Душно даже на сквозняке.

          Задыхаюсь от адской боли –

          Чувства лёгкости в правой руке.

 

           Сотни принцев – тростинок певучих

           (Нынче принцев – хоть пруд пруди!).

           Упражняются в сладкозвучьях,

           Усмиряют тоску в груди.

 

           Яснооки и белоруки,

           Сыплют нежности жемчуга…

           О, нашествие принцев! О, мука

           Ждать, смешно сказать, мужика

           Домостроевского, земного.

           Чтобы снял с меня воли хомут!..

            Я к другому! – и вслед ни слова,

           Даже за руку не возьмут.

         

           Сто послушностей, сто любовей,

           Сотни замков на облаках…

           О, тиранство тщедушной крови:

           Ни перста, ни хлыста, ни замка!..

 

           Лишь, как благо, сойдут пред рассветом,

           Прямо на сердце, в лучшем из снов:

           Сто амбарных замков,

           Сто клеток,

           Сто запретов,

           Одна любовь.

                                       (Валентина Якуничева, «Наш современник» № 3 за 1990г.).

 

       Мне кажется, есть в этих стихах, помимо всего прочего, нечто похожее на тоску детдомовских ребят по отсутствующим родителям.  По своему дому. И я вспоминаю, что когда-то читал о демонстрации американских женщин, вышедших против феминисток на улицы с вызывающими плакатами: «МУЖЧИНЫ – НАШИ ГОСПОДА!». А мужчины над ними только посмеивались, потому что быть господином – слишком большая ответственность.

 

     Но, как говорится, вернёмся к нашим баранам. Меня удивляет не равнодушие нашего замороченного общества к этой теме, но – равнодушие даже лучших русских мыслителей. Почему они так позорно молчат? Неужели не понимают важности этой темы? Не видят той отвратительной жижи, в которой тонут едва ли не все расстроенные в самих основах русские семьи? Неужели не понимают, размышляя о своем государстве, взаимосвязи устройства семьи с устройством общества?.. А если не понимают, то какие же они мыслители?

 

       Поэтому и пишу это письмо в редакцию лучшего на сегодняшний день большого журнала. Прошу: не забывайте о ПЕРВООСНОВАХ здорового общества – о браке и семье, общине и нации, о национальной земле, о национальной педагогике, о национальном государстве, о национальном хозяйстве. Все эти темы стали для русского сознания за последние триста лет почти целинными. И на страницах патриотической печати ни одна из них не обсуждалась. А нужны не просто обсуждения ради обсуждений. Нужна выработка национальной идеологии, т.е. чётких определений по этим вопросам. Нужна  т в ё р д а я   п о ч в а ,   на которой только и можно строить здоровую национальную жизнь.

 

     Русские патриотические журналы существуют на русские деньги, но они существуют не ради русских писателей, а ради русского народа. Поэтому игнорировать (чуть было не вырвалось: блокировать) эти темы они не имеют права. Если наши заслуженные писатели и ученые не умеют писать на эти темы, то пусть хотя бы не уподобляются собакам на сене и не мешают высказываться по этим вопросам самым простым русским людям. А желающих высказаться, уверен,  найдётся достаточно. Надо с чего-то начинать разговор о фундаментальных ценностях русского народа и его проблемах, а затем по-хозяйски разворачивать этот разговор все шире.

 

     Со свойственной мне скромностью я предлагаю редакции МГ из десятка своих статей на указанные выше темы лишь одну в качестве возможной затравки для дискуссии подобного рода. Но если редакция располагает более ценными материалами для того, чтобы начать такой разговор, то, как говорится, слава Богу. Надо только по-настоящему зацепить сердца и умы русских людей, чтобы они почувствовали, что предлагаемые им размышления имеют не только теоретический характер, что они связаны с личными их проблемами и проблемами их детей.

 

      Если не заработает в самых простых русских людях (инженерах, учителях, дворниках)  с а м о с т о я т е л ь н а я   р у с с к а я    м ы с л  ь,   то не будет   р у с с к о й      п о в с е м е с т н о й    с а м о д е я т е л ь н о с т и.   А без этой последней грош цена всем русским органам печати, всем русским партиям и т.д.

 

      А что получается сейчас? Как говорил Ленин (или Щедрин, не помню), писатель пописывает, а читатель почитывает. Похожую мысль высказал Розанов, сравнивший читателя с ослом, разинувшим рот в ожидании, что писатель положит в него что-то вкусное. НЕ РАБОТАЮТ ОБРАТНЫЕ СВЯЗИ, НЕТ ПОЛНОЦЕННОГО ОБМЕНА ИДЕЙ. И это тоже тема для большого разговора.

 

      Фактическая монополия на мысль и публично звучащее слово привела к тому, что советская система сгнила на корню, хотя могла бы, в ином случае, дрейфовать к здравому смыслу и только выигрывать от этого дрейфа. Но та же самая перспектива загнивания, уверен, имеется у нашего патриотического движения. При нынешнем безмыслии по столь фундаментальным вопросам, речь о которых шла выше, мы будем постоянно строить на песке даже не свой национальный дом, а вообще непонятно что. А затем, при очередной катастрофе, винить снова одних евреев и их ставленников. Хотя куда полезнее и даже красивее было бы – не забывая о роли еврейства – искать источники своего бессилия в первую очередь в самих себе, в своем неумении национально мыслить и национально строить. Искать свои собственные слабости ради того, чтобы от них избавиться.

 

     Я буду признателен редакции МГ, если она не утаит это письмо от своих читателей.

24 сентября 1991 г.

---------------------------------------------------------------------