Г.М. Шиманов

 

ОТЦЫ И ДЕТИ

 

Почему наши дети отдаляются от нас, а мы от них?

Я вижу три причины, порождающие это отчуждение. Они взаимосвязаны, и последствия каждой из них усиливают друг друга.

Первая причина имеет объективный характер. Утрата первоначальной близости между родителями и детьми неизбежна по мере вырастания детей и обретения ими всё большей самостоятельности. Пока они малы, они зависимы от родителей полностью, а это значит, что и родители зависят от них тоже полностью. Со временем эта взаимозависимость слабеет, а вместе с нею слабеет и связанная с нею близость.

Это отдаление совершается до времени незаметно. Пока картина мира ограничивается для детей их домом и окружающим его небольшим пространством, которое наполняют родители, родственники, соседи и знакомые, то центром мира для них являются, естественно, родители. Они главные в нём авторитеты.

Но затем, особенно с вступлением в подростковый,  а затем и юношеский возраст, картина мира для детей меняется. Её рамки раздвигаются так резко, что осмыслить её содержание они не могут иначе, как очень поверхностно.

 И, что не менее важно, меняются при этом они сами. Они сознают своё взросление как обретение некого богатства, едва ли не большего, чем их близость с родителями. Богатства, которое они отождествляют в первую очередь со своей личной свободой. И тянутся ко всё большей свободе, не сознавая того, что истинная свобода всегда связана с ответственностью. А ответственность невозможна без развития в человеке его разума и его нравственности, которые тоже взаимозависимы.

Это отставание разума и нравственного сознания молодых людей от стремительно растущего в них чувства ценности их свободы порождает конфликты с родителями. Современные родители, как правило, не такие уж мудрецы по части понимания жизни, но они, в отличие от детей, обладают каким-то житейским опытом, которого у тех ещё нет. А потому и пытаются их учить, запрещают им какие-то вещи. А те воспринимают их поучения и запреты как проявления их деспотизма, как проявления их отсталости, как непонимание ими самых модных идей, до которых молодые люди сами уже доросли.

Это стремление детей к освобождению от власти родителей поддерживается современной либеральной педагогикой и современными либеральными СМИ. Поэтому детям в их конфликтах с родителями есть на кого опереться. И чем они старше, тем этот союз с их развратителями для них естественнее.

Впрочем, в американских школах (на которые теперь ориентированы российские школы) школьникам уже в младших классах раздают жетоны с номером телефона, по которому те могут позвонить, чтобы пожаловаться на своих родителей. Например, если мама заставляет дочку помыть после обеда посуду. После чего соответствующая служба предупреждает родительницу, что при повторении этого нарушения прав её дочери она будет судима и приговорена к денежному штрафу или иному наказанию.

У нас этой практики ещё нет, но попытки навязать её нам уже делаются. Причём силами международного масштаба. Так что, как говорится, «всё впереди».

Однако и без этого положение у нас таково, что авторитет родителей в глазах детей тает с каждым новым поколением всё больше. Его вытесняют другие авторитеты, самые разные, на любой вкус. И чем они хороши, эти новые авторитеты, так это тем, что их недостатки и пороки, в отличие от недостатков и пороков родителей, на расстоянии не видны. А если обнаруживаются со временем, то одного кумира всегда можно заменить другим. А как заменишь родителей?..

Отдаление детей от родителей по мере взросления детей и всё большего погружения их в их собственные миры, малодоступные или вообще недоступные для родителей, есть вещь естественная и неизбежная.

Другое дело, что на этот объективный фактор накладывается фактор субъективный, который или доводит отдаление детей от родителей до полного отчуждения между ними, или, наоборот, ограничивает это отдаление каким-то минимумом, при котором прежняя их близость, в основном, сохраняется. Личные особенности родителей и детей играют при этом огромную роль.

Итак, мы подошли ко второй причине отдаления детей от родителей. Хотя субъективный фактор, как сказано, противоречив, но преобладают в нём сегодня отрицательные, т.е. усиливающие отчуждение родителей и детей, настроения. Преобладают силы  взаимного отталкивания, а не взаимного притяжения. Относительно благополучные, в занимающем нас смысле, семьи это сегодня какие-то островки, затопляемые всё возрастающей массой расстроенных в своих основах семей. Это какие-то почти реликты, сохраняющиеся благодаря едва живой традиции, и обречённые вместе с нею на исчезновение.

Но не слишком ли поспешен такой вывод?

Во-первых, сегодня разлагаются далеко не все народы и не все традиции, а лишь бывшие христианские народы с их традициями. Судьба же остальных ещё под вопросом. Может быть, западный «глобализм»  разрушит их со временем тоже. Но не исключено, что, осознав смертельную для себя опасность, они сумеют так усовершенствовать свою нынешнюю идеологию и организацию, что станут не только неуязвимыми для разрушительной силы Запада, но и принесут сами на Запад свои идеи и свою организацию.

И, во-вторых. Что мешает нам самим изменить нынешний характер субъективного фактора?  Что мешает нам, осознавшим огромное его значение для судеб наших потомков, возродить традиционные наши ценности и, вместе с ними, наши семьи и наши народы?..

Это, как говорится, уже «тепло». Но есть в этой мысли одно уязвимое место. Если наши традиционные ценности не помешали нашему опусканию до нынешнего положения, то, значит, не всё в них было в порядке. Нашу традицию нельзя ни идеализировать, ни перечёркивать. В ней надо разбираться добросовестно, отделяя её достоинства от её слабостей и пороков. Случайно ли мы при нашей традиции проваливались за последние три столетия из одной ямы в другую?

Традиция состоит, грубо говоря, из двух половин. Из истин самых высоких, которые узреваются народом под знаком вечности, и менее высоких, но крайне важных, потому что именно они организуют народ в социально-политическом отношении. Влияние самых высоких истин тоже сказывается на этой организации, но как? Оно может  быть и значительным, и незначительным, в зависимости от того, насколько народ и его руководители сумели развиться в умственном и нравственном отношении. Насколько обстоятельства их исторической жизни позволили им это сделать. А эти обстоятельства могли быть и благоприятными для народа, и столь тяжёлыми, что его развитие должно было оказаться надолго заторможенным. Или даже повёрнуто в каких-то отношениях вспять.

Кроме того, надо учесть ещё и то обстоятельство, что чем выше признаваемые народом истины, тем труднее их осуществить в практической жизни, полной противоречий самого разного рода. Да что там осуществить. Даже понять высокие истины куда труднее, чем более низкие. Но без понимания высоких истин понимание более низких оказывается ущербным. Вот тут и думай, как быть.

Основой традиции является та её часть, которая связывает народ с вечностью. Эту роль выполняет религия народа. Это почти неизменная часть его традиции, если только народ не убеждается в ложности своей религии и не заменяет её более правильной.

Но и эта почти неизменная часть традиции всё-таки меняется до какой-то степени со временем. Меняется в ходе всё более глубокого осознания народом (или его наиболее думающим меньшинством) истин своей религии.

Другая же часть традиции, связанная не столько с вечностью, сколько с конкретными условиями жизни народа, намного изменчивей. Если со временем условия жизни народа меняются, а он продолжает руководствоваться прежними идеями и нормами жизни, приспособленными к прежним условиям, то традиция в этой её части перестаёт работать. Она мертвеет и всё более ложно ориентирует народ. Осознав это обстоятельство, от неё отходят сначала единицы, а затем всё большая часть народа. И хорошо, если отходят лишь от неработающей части традиции. Если традиция мертвеет всё больше, то всё большая часть народа отказывается, по своему неразумию, не только от омертвевших её частей, но и от работающих и спасительных её частей, скомпрометированных их связью с омертвевшими частями.

Традиция может быть полностью живой только в том случае, если она своевременно обновляется в тех её частях, которые связаны с изменяющимися условиями жизни. И обновляется не абы как, не ради самого обновления, а ради того, чтобы заменить устаревшую часть традиции самыми разумными новыми идеями и нормами жизни, вполне соответствующими как неизменной части традиции, так и новым условиям жизни. А насколько народ сумеет осуществить это дело, зависит от него самого. От развитости его сознания и от его таланта.

Чтобы традиция правильно обновлялась, необходимо, как минимум, национальное меньшинство, способное думать не только о своём народе, но и о человечестве в целом. Способное думать о процессах, происходящих в нём, здоровых и не здоровых. Мысли о своём народе вне такого контекста будут неполноценными. Они будут со временем всё более ложно ориентировать народ.

Но для правильной перестройки традиции важно не только понимание процессов, происходящих в народе и человечестве в их настоящем. Важно понимание того, что было с ними в их прошлом. Не понимая правильно своего прошлого, нельзя правильно понять своё настоящее и правильно строить своё будущее.

 В частности, что касается христиан, то правильная перестройка их сознания невозможна без уяснения ими причин гибели христианской цивилизации, возникшей некогда вокруг Средиземного моря и распространившейся затем на многие страны. Гибель христианской цивилизации это событие не менее важное, чем её возникновение. Это событие всемирно-исторического масштаба. Но удивительно, что христиане, живущие ныне уже, по существу, в антихристианском мире, не только не ищут причин гибели своей цивилизации, но даже, если судить по современной христианской литературе, смутно сознают сам факт её гибели. Они настолько увлечены подробностями происходящих у них на глазах событий, что не замечают самого главного события. Так герой басни Крылова, побывав в кунсткамере, «слона-то и не приметил».

Вот как далеко завели нас размышления об «отцах и детях». И заведут ещё дальше, если мы захотим действительно разобраться в этом непростом вопросе.

Признав то обстоятельство, что отношения отцов и детей зависят не столько от особенностей их личностей, сколько от особенностей той или иной культуры, мы признали тем самым решающую роль общества в формировании отношений между людьми. Потому что та или иная культура неотделима от того или иного строя общества, от заложенных в его основание идей и норм жизни. Более того, культура всегда зависима от них.

С утверждением в основании общества новых идей и норм жизни старая культура начинает разрушаться, а новая растёт и вытесняет остатки старой.

Итак, вот третья причина распада внутренних связей между людьми (и между членами семьи, в частности): это ложно построенное общество, разрушительно влияющее на культуру и тем самым на семью. Современное т.н. «либеральное» общество это даже не общество, а псевдо-общество, имеющее только видимость общества. Истинное общество строится всегда на общих для его членов положительных идеях. Здесь же, в современном псевдо-обществе, всех объединяет, по существу, лишь отрицательная идея – идея свободы каждого члена общества от всех остальных его членов.

Это эгоистическая идея, разрушительная и для каждого человека в отдельности, и для всего общества в целом. Чтобы замаскировать безнравственную природу эгоизма, идеологи «либерального общества» приложили и прилагают много усилий. Ещё в 18-м веке они стали называть эгоизм «разумным эгоизмом» (Чернышевский не сам придумал это слово, он взял его у «просветителей»), а затем соединили его с альтруизмом, т.е. с прямо противоположным ему по смыслу понятием. Вот какие мошенники.

Кроме того, нашли более удачное слово – «индивидуализм». И развили связанное с ним понятие в целую философию превосходства отдельной личности над обществом. Раздули «права человека» до его права быть педерастом, а права общества превратили в его обязанность охранять эти искусственно раздутые «права» и поддерживать внешний порядок в «обществе».

Поэтому нет ничего удивительного в том, что по мере переустройства общества на антиобщественных началах началось поначалу медленное, а затем всё более быстрое, разрушение религии, этой основы традиционного общества. А вслед за религией (и в ходе её разрушения) стали рушиться и семья, и национальное сознание в народе, и сама нравственность в людях.

Чтобы как-то замаскировать эти потери или как-то компенсировать их в глазах умственно близоруких людей, закулисные руководители псевдо-общества насаждают в его членах подчёркнутую вежливость и даже наружную их благожелательность друг к другу. Этой же цели служит высокий уровень материальной жизни на Западе, достигнутый не только за счёт скрытного ограбления большинства человечества при обмене с ним товарами, но и за счёт высокого развития там науки, техники и организации производства. Этой же цели служит и свободный доступ едва ли не всех членов псевдо-общества к разным видам образования, из которого исключены самые важные виды знаний, связанные со смыслом человеческой жизни и смыслом общества. Исключены те виды знаний, которые вскрывают порочность западного мира и подсказывают пути к более человечному миру.

Когда думаешь об этих компенсациях и уловках руководителей западного мира, то на память как-то невольно приходит практика европейских колонизаторов, которые начинали с того, что выманивали у простодушных туземцев золотые вещицы в обмен на стеклянные бусы. Ибо что такое материальный комфорт и все другие ценности капитализма по сравнению с утратой человеком Бога и всего божественного в самом человеке и в обществе?

С этого риторического и, вместе с тем, фундаментального по своей сути вопроса могло бы начаться внутреннее сближение между людьми. В том, разумеется, случае, если они дорастут до понимания его важности. Если поймут, что современное «либеральное общество» это смертельная опасность для человечества.

Осознание общей опасности это начало внутреннего сближения людей. Это начало духовного сближения между мужами и жёнами, между родителями и детьми, между родственниками и соседями. Это начало возрождения и нации, и Церкви. Это начало цивилизации нового типа, более высокого по сравнению со всеми бывшими в истории.

 

К сказанному можно добавить, что то, что мы видим сегодня вокруг себя, это ещё цветочки, а ягодки впереди. Безнравственный мир, по мере возрастания в нём безнравственности, будет превращаться в мир демонический, т.е. в некое подобие ада уже здесь, на этой земле. Ибо рациональность, не ограниченная нравственностью и не служащая ей, закономерно приобретает демонический характер.

Если сегодня отцы и дети чаще всего не понимают друг друга или понимают только на бытовом уровне, то в относительно недалёком будущем у большинства человечества, при сохранении нынешней направленности его жизни, не останется ни отцов, ни детей. На Западе и в России семья как институт уже обнаружила признаки отмирания. Всё больше молодых людей отказывается вступать в брак, а заводить детей - тем более. Как говорится, «процесс пошёл».

Поэтому у детей со временем не будет не только отцов, но и матерей, а других родственников и подавно. Детей будут вынашивать женщины-профессионалки, которые будут получать за это дело зарплату. А воспитывать детей будут казённые воспитатели. Школа будет готовить специалистов разных мастей и уровней, для которых единая история человечества будет уже не нужна. Она будет вредна, потому что будет отвлекать их внимание от решения поставленных перед ними задач. Поэтому для представителей каждой профессии будет выработана, на строго научной основе, своя картина мироздания и истории человечества, максимально мобилизующая их на полезный труд. Развлечения, включая жестокие, будут входить в программу воспитания для подслащивания прозы жизни и придания ей некоторой остроты.

Если среди воспитанников и работников обнаружатся особи, не соответствующие стандартам, то их будут незаметно для остальных выбраковывать и использовать в дальнейшем для научных опытов. Поэтому самые догадливые из них, чтобы избежать этой участи, будут симулировать свою стандартность. Но что они будут чувствовать при этом наедине с собою? Одиночество, которому нет конца. Хорошо себя будут чувствовать только стандартные люди, не имеющие высших потребностей и не подозревающие о них.

Мы, страдающие сегодня от разладов со своими ближними, по сравнению с будущими одинокими людьми какие-то сказочные счастливцы, не сознающие своего счастья. У нас есть наши ближние, пусть удаляющиеся от нас, но мы их ещё можем видеть и слышать. А будущие специалисты не будут знать ни своих родителей, ни своих детей, ни даже каких-то дальних родственников. Потому что их у них уже не будет.

К этому финалу влечёт людей их социальная пассивность. Пассивность же есть следствие непонимания хорошими людьми того, что она есть попустительство плохим людям, захватывающим в обществе командные позиции и использующим их в своих эгоистических интересах. Вина хороших людей в том, что они видят свои ближайшие интересы, связанные с их личной и семейной жизнью, но не видят свои же собственные интересы отдалённые, которые в том, чтобы обеспечить своим потомкам жизнь в разумном и нравственном обществе. А вне разумного и нравственного общества их потомки обречены на умственную и нравственную деградацию. И в лучшем случае – на то одиночестве, о котором сказано выше.

Но что могут сделать хорошие люди, если они осознают логику деградации человека и общества? Они могут, как минимум, разъяснять эту логику своим ближним и дальним, чтобы помочь им осознать нависшую над ними опасность и попытаться сообща изменить нынешний ход жизни в лучшую сторону.

Выше уже сказано, что осознание общей опасности это начало сближения между людьми и, в частности, начало сближения между членами семьи.

А что потом? Какой следующий шаг должен быть сделан после того, как опасность будет осознана? Следующим шагом должен быть поиск идей, организующих правильное общество, и сомысленников, сознающих необходимость правильного общества и тоже ищущих организующие его идеи.

Если муж и жена, если отцы и дети, если братья и сёстры станут такими сомысленниками и товарищами в этом общем их деле, то внутренние связи между ними окрепнут ещё больше. Это будет духовно возрождённая семья. Это будет семья нового типа, разумно сочетающая свой законный семейный интерес с законным  интересом своего общества.

Эта семья будет ограничивать свой материальный интерес каким-то разумным минимумом, чтобы иметь время и силы для выращивания правильного общества.

Обычная же семья сегодня не имеет ни времени, ни сил на заботы о правильном обществе. Она не имеет их потому, что включена в общую гонку за успехом, понятым примитивно, и старается не отстать от остальных. Эта гонка выматывает силы и мужа, и жены, а их усталость порождает желание отдохнуть и «оттянуться» по-крупному, на что и уходит их свободное время.

В этой гонке за материальным успехом и за престижем ведущими являются дети, завидующие другим детям, имеющим то, чего нет у них. А за детьми следует их мамы, переживающие за своих детей, завидующих другим детям, и завидующие сами другим мамам, имеющим то, чего нет у них. А за мамами следуют их мужья, тоже переживающие за своих завидующих детей и за своих завидующих жён. Мужья даже тогда, когда они не хотят ничего для самих себя, оказываются всё равно перегруженными делами и заботами, связанными с удовлетворением постоянно растущих потребностей их детей и жён. А если у мужей ещё и собственные мужские амбиции, то они перегружают себя ещё больше. А в результате у них не остаётся ни времени, ни сил для того, чтобы задуматься о смысле своей жизни.

Хотя нет, они иногда задумываются об этом. Но как?.. Кое-как. У них нет ни навыков самостоятельного мышления на столь высокую тему, ни соответствующих знаний, ни собеседников, способных поддержать их интерес к этой теме. Кроме того, у них, как уже сказано, нет самого главного – свободного времени, этой величайшей ценности, оценить которую они не могут. Настолько велик действующий на них гипноз всеобщей погони за мнимым успехом.

Пагубная зависимость мужей от их жён и детей, этих слабейших членов семьи и потому наиболее зависимых от окружающего их псевдо-общества, преодолевается не столько пониманием всеми членами семьи действительной природы лже-общества (при всей важности этого понимания), сколько созданием общества правильного, т.е. духовно родственного правильно построенной семье.

В правильном обществе отцы тоже зависят от своих жён и детей, но эта зависимость имеет высокий характер. Она спасительна для всех членов семьи. Здесь отцы отвечают перед Богом и перед своим народом за правильный строй своей семьи, а не влекутся бездумно и беспомощно вслед за своими неразумными детьми и своими неразумными жёнами.

В правильном обществе дети не только зависят от своих родителей, но и понимают спасительность для себя этой своей зависимости от них. Они понимают, что своим противлением родителям они ослабляют их, а своей готовностью им подчиняться, наоборот, усиливают их. А сила их родителей – это их, детей, сила. А бессилие их родителей – это их, детей, бессилие.

И то же самое надо сказать о жёнах. В правильном обществе жена не только зависит от своего мужа, но и понимает спасительность для себя самой и для своих детей этой своей зависимости от него. Здесь она не обессиливает мужа своим противлением ему, а помогает ему в накоплении им его силы. Потому что его сила – это общая сила всей семьи.

В правильном обществе духовный интерес всегда преобладает над интересом материальным, но не исключает его, а ограничивает разумно.

Правильное общество утверждает своей собственной силой, своим примером и своим авторитетом правильные мысли членов семьи и правильный строй её жизни. Оно воспитывает духовно здоровых людей, которые естественно смотрят сверху вниз на духовно больных людей, наполняющих псевдо-общество. Здоровые люди не завидуют больным, а презирают их или жалеют.

Презирают их в том случае, если их болезнь перешла в стадию сознательной ненависти к Богу. Нам заповедано любить врагов наших личных, а не врагов Бога, не врагов праведно устроенного общества.

Итак, размышляя о логике возрождения истинного общества, мы пришли к пониманию того, что правильно организованная семья является одной из его основ. Именно она создаёт духовное единство её членов. Именно она решает проблему «отцов и детей», вынесенную мною в заголовок.

Но если традиционная семья организована неправильно или недостаточно правильно, то она будет разрушаться под влиянием псевдо-общества. А если она будет организована правильно, то сама пойдёт в наступление на него и будет наращивать вокруг себя правильное общество.

В каком виде будет первоначально это правильное общество? В виде родственников и знакомых, согласных с целями правильно построенной семьи и вместе с нею делающих общее дело. А потому и собирающихся регулярно на общие собрания и обсуждающих общие проблемы. Эти собрания будут зародышами будущих общин, в которые будут превращаться по мере умножения числа их участников.

Эти общины нового типа будут отличаться от прежних общин тем, что их члены будут сознавать происходящие в мире процессы и причины разрушения общин старого типа. Эти общины нового типа будут вооружены знаниями того, какие идеи и нормы жизни спасительны для людей и являются условием объединения их в общины, а какие идеи и нормы для них разрушительны. И что ждёт человечество, если оно не осознает необходимости объединения людей в общины, а самих общин в общины общин и, далее, во всё более крупные их объединения вплоть превращения каждого народа в одну большую общину. А далее, в идеале, превращения всего человечества в одну общину духовно возрождённых народов.

Такова перспектива, которую важно знать заранее, хотя бы в самых общих чертах, чтобы правильно ориентироваться в современном мире. А путь этот, естественно, будет и долог, и труден. И нет никакой гарантии, что он увенчается успехом. Но, как говорится, волков бояться – в лес не ходить. Без риска спасение невозможно.

Работа по возрождению людей и народов в новой их силе не может сводиться только к работе по созданию общин нового типа. Эта работа не исключает множества других работ в самых разных сферах. Не исключает она ни работы по возрождению традиционной религии, этой основы основ всякого здорового общества; ни профессиональной работы, ни политической, ни культурной. Но грош цена будет всем этим работам в атомизированном псевдо-обществе. Все эти работы пойдут прахом, если не будут сочетаться с постоянным умственным, нравственным и организационным взрослением людей, которое невозможно без возрождения правильного общества.

За границами сказанного остаётся множество вопросов, не получивших ответа. Но дать ответы на все вопросы, связанные со столь сложной темой, невозможно. Невозможно даже в большой книге, а в небольшой статье тем более.

Всё большое начинается с малого. Поэтому я не исключаю того, что то малое, что сказано здесь, поможет кому-то понять отчётливее причины происходящего ныне всё большего отчуждения отцов и детей. А кому-то поможет пойти дальше этого и дать более развёрнутый ответ на вопрос о праведном обществе, способном сближать людей. И, в первую очередь, сближать мужей и жён, родителей и детей, братьев и сестёр, родственников и соседей.

26 февраля 2010 г.