Г.М. Шиманов
О ВОСПИТАНИИ РУССКИХ УМОВ
А теперь о второй задаче русских собраний, не менее важной, чем создание русской национальной идеологии. Вторая задача, как уже говорилось ранее (статья «О русских собраниях»), это воспитание русских умов, их развитие в ходе регулярных коллективных обсуждений вопросов высоких и важных для жизни нации.
Без постоянного периодического сосредоточения ума на предметах высоких их постижение невозможно. Без такого сосредоточения человек остаётся при поверхностном или даже ложном их понимании. Или вообще забывает о них, погружаясь в будничные заботы. А в результате оказывается не способным мыслить национально даже при полной уверенности в том, что он мыслит национально. Ибо национальное мышление невозможно без достаточно равитой культуры мысли, отсутствующей у большинства современных русских.
Однако одной сосредоточенности человека на национальной проблематике недостаточно для того, чтобы его национальная мысль заработала в полную силу. Второе условие успешной работы мысли это сочетание индивидуального её характера с коллективным её характером. Обсуждение национальных проблем в собрании сомысленников усиливает развитие каждой индивидуальной мысли и увеличивает тем самым общий результат, влияющий, в свою очередь, на развитие индивидуальной мысли каждого члена собрания.
Кроме того, полезная информация по интересующим темам добывается сообща тоже быстрее, чем в одиночку. Поэтому и образованием по части той или иной проблемы люди овладевают успешнее сообща. О пользе образования хорошо сказал некто А.М. Буровский: «Нелепо ставить знак равенства между умом и образованностью, но связь между этими качествами, конечно же, очень даже имеется: ОБРАЗОВАННОСТЬ НЕ ПРИБАВЛЯЕТ УМА, НО ПОМОГАЕТ РЕАЛИЗОВАТЬ ТОТ УМ, КОТОРЫЙ У ЧЕЛОВЕКА ЕСТЬ (выделено мною, - Г.Ш.). К тому же образование приучает совершать умственные усилия, напрягать интеллект, волю, растормаживать воображение и фантазию…» (Андрей Буровский «Евреи, которых не было», Москва-Красноярск, 2004, книга 1, с. 215).
Русские национальные собрания должны, таким образом, ненасильно (ибо участие в них может быть только сознательным и, следовательно, исключительно добровольным) ПОНУЖДАТЬ своих членов регулярно поднимать свои умы к проблемам важным и разбираться в них. Эти собрания будут дисциплинировать их участников и развивать их умы. Со временем это занятие станет для них привычным и даже необходимым, оно станет потребностью, без удовлетворения которой жить будет неинтересно. Русские собрания будут учить их участников не только думать, но и выражать свои мысли просто, кратко и точно, адаптировать их к уровню и характеру собеседников (без чего взаимопонимание между людьми затруднительно, а то и просто невозможно). Эти собрания будут постепенно сближать их участников идейно по той же самой причине, по какой русские люди, перестав думать о Боге и своём народе, стали всё больше отдаляться друг от друга. Если угасание мысли о них разобщило и развратило русских людей, то её возрождение должно дать обратный эффект. Из разномыслящих ныне русских умов, по мере всё большего уяснения ими религиозных и национальных идей, будут выбраковываться предрассудки и недоразумения, которые сегодня их разделяют. А сближение русских умов будет способствовать, в свою очередь, и эмоциональному сближению русских. Как и готовности их отстаивать сообща русские интересы. Идейное сближение русских это необходимое предварительное условия возрождения русской общины.
Но для такого сближения нужны не просто русские собрания, а, в первую очередь, МАЛЫЕ русские собрания, с ограниченным числом их участников (пять-семь человек, не более 10-12). Потому что в больших собраниях умаляется или даже исчезает полностью возможность каждого свободно и полно высказать своё мнение по любому из трактуемых вопросов. А без этого условия обсуждение любого вопроса неполноценно и умственные силы каждого члена собрания не могут раскрыться полностью. А надо, чтобы национальная мысль каждого русского человека заработала в полную силу.
Поэтому малые национальные собрания русских людей это необходимое условие разумного характера и более крупных русских собраний. Без предварительной прокачки на этих малых собраниях идей, выдвигаемых на больших собраниях, эти идеи не осмысливаются обстоятельно, а потому принимаются поспешно и осуществляются в последующей практике тоже кое-как. Что порождает, в свою очередь, споры (особенно среди руководителей организаций) по, казалось бы, уже решённым вопросам. И эти споры заканчиваются обычно расколами.
О необходимости «первичных групп» для формирования будущего русского народа писала Ксения Касьянова: «…человек… формируется в первичной группе. И там же, в первичной группе, формируются те культурные эталоны, которые впоследствии войдут в общий культурный фонд и станут основанием законов и институтов будущего общества. Каким будет общество, определяет в значительной степени мировоззрение, формируемое в первичных группах… В спорах за чайным столом… мы вырабатываем себя самих, мы формируем друг друга, и тем самым мы формируем будущее своей культуры» («О русском национальном характере», Москва, 1994, с. 262).
К этим словам нужно, однако, добавить, что формировать будущее способны далеко не всякие разговоры за чайным столом, а лишь такие, в которых участвующие трезво оценивают ситуацию в своей стране и во всём мире, находят правильные цели и правильные способы их достижения.
Какое же будущее формируется в наших современных разговорах за чайным столом? Или, что бывает куда чаще, за столом с вином и закусками?
Родственные и приятельские собрания имеют, в зависимости от их состава, разный характер, но разный лишь в том отношении, что уровень интеллектуального и нравственного развития их участников сказывается на их характере. Однако их роднит (за редчайшими исключениями) идейная их направленность. Темами разговоров оказываются, в основном, сугубо частные вопросы или даже сугубо личные. А если затрагиваются при этом ещё и общественно-политические вопросы, то затрагиваются, как правило, походя, т.е. кое-как, на уровне почти эмоционального отношения к тем или иным событиям и явлениям. Всестороннего обсуждения вопросов, связанных с обществом, не происходит. А если не происходит, то откуда же взяться здравому их пониманию? Или, тем более, сознательному воплощению здравых идей в жизни общества?
К сказанному можно добавить, что родственные собрания у нас происходят всё реже, заменяясь собраниями приятельскими. А приятельские компании сбиваются из людей более или менее случайных, объединённых не столько даже частными интересами, сколько голым стремлением провести приятно время. Такие компании имеют, по преимуществу, развлекательный характер. Они не обязывают собравшихся ни к чему, кроме самого малого, – не портить друг другу настроения. А если обязывают к чему-то большему, то лишь помогать создавать комфортное настроение для всех. Помогать всем веселиться.
Здесь никто не должен нагружать других своими проблемами. Здесь поднимать серьёзные вопросы – признак дурного тона. Это покушение на дух данного общества. Сосредоточенность ума на каких-то предметах уже его работа, его напряжение. А здесь требуется его расслабленность. Здесь праздник ума, здесь его освобождение от всех забот, здесь праздность и комфорт, здесь одно наслаждение. Умное слово, если оно случайно произносится в ходе таких застолий, не получает развития и тонет в хаосе других слов. Здесь мысль перескакивает без всякой связи с предмета на предмет, потому что хочет не столько выявить суть этих предметов, сколько покрасоваться на фоне каждого из них, использовать их для себя в качестве пьедестала. После таких встреч в памяти у собутыльников остаются лишь чисто личные моменты, связанные с их отношениями. Да ещё какие-остроты, анекдоты и другая блестящая мишура.
И всё-таки. При всех пороках приятельских компаний, в них могут быть зачатки более высоких отношений между людьми, нежели отмеченных выше. Если участники таких компаний начнут сознавать их пустоту и понимать необходимость более высокой организации своей жизни, то, конечно, потянутся к этой более высокой организации и будут перестраиваться в собрания по типу занимающих нас русских собраний.
Русские собрания должны стать не только условием подготовки русских людей к организации русских общин, но и постоянно действующим институтом всей русской жизни. Условием её осмысленного характера. Как река невозможна без питающих её ручейков, так и осмысленная жизнь народа невозможна без постоянно действующих в нём малых национальных собраний. Создаваемых либо по месту жительства их участников, либо по принципу их родства, профессии, места работы, просто знакомства. Лишь бы это были действительно русские собрания.
1 января 2006 г.
ДОПОЛНЕНИЯ.
1. Объясняя причину как бы чудесного возрождения ислама в нашей стране, один из виднейших исламских деятелей, муфтий Равиль Гайнутдин, говорит, что на самом деле никакого чуда в этом возрождении не было. По его словам, на протяжении всего периода советской истории у татар и других исламских народов не прекращались, в местах их компактного проживания, регулярные полулегальные «молитвенные собрания» (см. его книгу «Ислам в современном мире», Москва, 2004, раздел ««Мечети на дому» действовали во все времена»). Именно они, по его словам, обеспечили высокую степень сохранения ислама в народе, что, как следствие, вызвало бурный рост мечетей, исламских школ и т.д. сразу же после того, как запрет на эти дела был снят.
Муфтий Равиль Гайнутдин называет эти собрания «молитвенными», но не трудно догадаться, что это были одновременно и малые национальные собрания представителей этих народов. На них, конечно, не только молились, но и обсуждали важные для жизни этих народов вопросы, как практические, так и теоретические. Благодаря чему и мужчины, и женщины, и взрослые, и дети, сохраняли иммунитет по отношению к разрушительным идеям внешнего мира. У русских же таких домашних национальных собраний не было. Вот причина того, что сегодня и степень религиозности у татар существенно выше, чем у русских. И степень национального сознания. И степень прочности семьи. И, как следствие всего этого, рождаемость.
Не было таких национальных собраний на дому и в нашей дореволюционной сельской общине, что стало, думается, главной причиной её исчезновения из русской жизни. Обсуждение бытовых и хозяйственных дел на сельских сходах и взаимопомощь в практической жизни крестьян-общинников это прекрасная вещь, но всё-таки это нечто иное, чем регулярное обсуждение предметов высоких в узком кругу. Высокая нравственность без достаточных знаний о мире, в том числе и высоких знаний, слепа и не способна противостоять напору враждебных сил. Что и было убедительно подтверждено прогрессирующим развалом крестьянской жизни после 1861 года.
2. Современный русский ум ущербен в трёх отношениях.
Во-первых, из него вымыты организующие нацию идеи. А это идеи высокие, связанные так или иначе с Богом, без Которого не держатся ни сам человек, ни семья, ни община, ни нация. Они разрушаются с большей или меньшей скоростью, в зависимости от обстоятельств. Не понимая этого, современный русский обезбоженный человек видит земные проблемы искажённо. Он видит только следствия духовных причин, не понимая и, следовательно, не видя этих последних. Он видит только внешность событий, не постигая их сути.
Но идеи, организующие нацию, вымыты из умов не только далёких от Православия людей. Их нет и в головах тех православных христиан, которые воспитаны в традиции синодального и советского периодов русской истории. Т.е. в традиции односторонней сосредоточенности на хранении личного и, в лучшем случае, семейного благочестия. Однако, при всей важности этого дела, оно не является панацеей от социальных зол. Болезни народа нельзя исцелить только своим личным или даже групповым благочестием. Чтобы оздоровить народ, надо знать его природу, знать причины и характер его болезней, знать способы исцеления от них. А чтобы знать, надо всё это изучать и, следовательно, об этом думать. Надо создавать христианскую науку об обществе, включающую в себя и христианскую науку о природе и смысле нации. Но этой необходимости как раз и не понимают многие лично благочестивые русские люди. И это их непонимание есть второй порок современных русских умов. Порок и сильнейший тормоз для возрождения русского народа.
И, наконец, в третьих. Современный русский ум, вопреки его хвалёной соборности (когда-то она была, но в неразвитом ещё виде), стал умом во многом индивидуалистическим или даже по преимуществу индивидуалистическим. Поэтому он не ставит перед собою задачи русского национального возрождения. Он просто не понимает, зачем это ему нужно. А если даже понимает, то пытается решить эту задачу привычным для него способом, т.е. индивидуальным самообучением и саморазвитием с финалом в виде какого-нибудь проекта русского возрождения. Проекта, в котором решающую роль играет то или иное политическое или экономическое переустройство страны. И таких проектов уже множество. Однако беда в том, что обсуждать их фактически некому, потому что сегодня в русском народе едва ли не все заняты каждый своим собственным делом. И в результате никто никого не слышит. А если даже слышит, то не понимает. Или скажу ещё точнее: у нас понимают друг друга, в основном, на бытовом и профессиональном уровнях. Но как только дело коснётся высоких материй, то каждый говорит уже на своём собственном языке, понятном, в лучшем случае, десятку-другому его сомысленников. А то и десятка набрать не удаётся.
Я не касаюсь здесь глубинных причин такого положения вещей, потому что это не простая тема. Я лишь констатирую взаимосвязь высоко развитого национального самосознания в каком-либо народе с малыми в нём национальными собраниями. Нет таких собраний в народе и даже нет понимания их важности, – значит, в этом народе отсутствует, по большому счёту, национальное самосознание. И он, как следствие, разрушается.
3. Выше у меня промелькнуло слово «соборность», которое звучит почти постоянно на всякого рода православно-русских съездах. Но что такое эта соборность в современных условиях – об этом мне ещё не приходилось слышать или читать. Соборны ли собираемые у нас съезды и соборы? Обращать внимание на их бесплодность у нас как-то не принято, а выяснять причину этого бесплодия тем более. Об этих «соборах» попросту забывают, а потом, через какое-то время, организуют новый «Собор», причём непременно с большой буквы. И это толчение воды в ступе вроде бы подтверждает, что мы, русские, действительно народ соборный.
Но думается, что соборность это не данность, характерная только для русских. Соборность есть заданность для всего человечества. У русских были когда-то большие предпосылки для развития этого качества, но сегодня они остались только в потенции. И нам теперь надо учиться этой соборности заново.
Сегодня соборности куда больше у татар и других исламских народов. При всех их пороках, когда они есть, их представители собираются регулярно на соседско-родовом уровне для обсуждения своих национальных проблем. Соборность, думается, как раз и начинается с регулярных малых собраний ради большего уяснения и воплощения в жизни своих религиозных и национальных идей. Нет этих малых собраний – и большие национальные форумы оказываются дутыми, организованными от начала до конца какими-то политиками, определяющими заранее весь сценарий «собора» вплоть до его заключительных резолюций. Ни серьёзного предварительного обсуждения дискуссионных тем на страницах национальной прессы не происходит, ни действительного обсуждения таких тем на самих «соборах» не бывает. Но зато мы голосуем за предложенные нам резолюции почти единогласно. И чего зря головой думать?
4. Русские собрания невозможны без какого-то выработанного предварительно минимума идей, связанных с национальной общиной. Нужные какие-то мысли, пусть даже несовершенные, которые можно было бы уточнять и развивать. И чем их будет больше, чем они будут правильнее, чем они будут развитее, тем легче пойдёт их дальнейшее развитие. Ибо на голом месте не много сделаешь. Нужна какая-то критическая масса национальных идей, чтобы они пошли в рост. Это подобно тому, как организация хозяйства требует начального капитала и определённого опыта, наличия каких-то связей и т.д.
5.Современные образ жизни опускает внимание человека, направляя его на предметы низкие. Он наделяет человека умом близоруким, внимательным к материальным условиям жизни и, особенно, к её комфорту, но зато слепым по отношению к духовным её закономерностям. Разрозненный образ жизни эгоизирует людей, атрофирует в них высшие их способности и развязывает способности низшие, закрывая при этом от них понимание низкого их характера. Общинный же образ жизни (или даже какое-то приближение к нему), наоборот, открывает людям реальность духовного мира и действительный характер их дурных привычек, подвигая их тем самым бороться с ними, воспитывать в себе лучшие качества.
6.Нужен новый тип человека и, в первую очередь, новый тип русского человека. Не новый в принципе, а новый по отношению к обычному в настоящее время и в нашей прежней истории массовому человеку, невежественному и погружённому почти целиком в мысли о хлебе насущном. И, в результате, безоружному перед всякими развлечениями и наслаждениями.
И хлеб, конечно, необходим, и развлечения тоже нужны, и наслаждения. Но всё хорошо в меру, на своём месте и в своё время. А что касается наслаждений и развлечений, то они должны приобретать постепенно всё более высокий характер.
Но как ранее только немногие были грамотными людьми, а со временем грамотность стала явлением всеобщим, так и теперь искателями истины и её служителями должны быть не одиночки только (как это было раньше), но все поголовно. Или хотя бы большинство народа. Иначе катастрофа для человечества программируется самим духовным его невежеством. И чем сознательнее будут люди, тем труднее будет сынам дьявола манипулировать их умами. Условием же правильного воспитания людей является правильная постановка этой задачи.
2 января 2006 г.
