Казалось бы, какая это простая вещь – брак. Тут каждому все понятно. А на самом деле ясности нет никакой. Что же это за ясность, которая порождает такую эпидемию разводов? Это какая-то импотентная ясность. Ясность спокойного безмыслия, которого не могут одолеть ни отдельные наблюдения, ни случайныемысли, неизвестно откуда залетевшие в голову.

Между тем брачная тема заслуживает внимания не меньшего, чем хозяйственные и политические вопросы. Как же можно созидать общество, игнорируя его первооснову? Или имея о ней превратное представление?.. Напрашивается сравнение такого общества с домом без фундамента.

 

МУЖА – НА СВАЛКУ!

Как-то попал мне в руки антирелигиозный журнал начала тридцатых годов. Это был мартовский номер, посвященный празднику 8 марта. На титуле молодая женщина богатырского сложения разрывает цепи, в которые ее заковали. И от мощного рывка её рук разлетаются в разные стороны, чуть ли не вверх ногами, изображенные маленькими и со злыми лицами царь, помещик, капиталист, поп и... Я не поверил своим глазам. Как!.. и он тоже оказался в этой шайке?.. Да, муж тоже отлетал в сторону, маленький и со злым лицом. Я протер глаза и снова посмотрел на рисунок. Если бы какой-нибудь шутник нарисовал мартовских кошек с задранными хвостами, то я удивился бы куда меньше.

Но, несмотря на всю выразительность рисунка, чего-то в нём не хватало. И я это почувствовал. Но чего? Какой-то последней черточки. И тут меня осенило. Да как же… Конечно!.. художник не успел нарисовать (или ему не позволили) маленьких злых детей, которые тоже отлетают – в ясли! на пятидневку! в детский дом! А то и в мусорные контейнеры. Но эту последнюю черточку дорисовывает уже сама жизнь. Самый, похоже, честный и зоркий художник.

 

ЗОЛОТОЙ СОН КЛАРЫ

В те же почти времена (или чуть ранее) выдающаяся представительница марксистской мысли Клара Цеткин писала о том, что женщинам нельзя доверять воспитание детей. Женщины, учила она, это самая реакционная часть человечества, потому что они, в своей массе, невежественны и набиты отвратительными предрассудками. Как и знаменитая Вера Павловна из романа Чернышевского, она мечтала о тех золотых временах, когда человечество дорастёт, наконец, до её собственного понимания жизни.

Чтобы приблизить это светлое будущее, писала она, государство должно отнимать у неразвитых матерей их детей после того, как те выкормят их грудью. И воспитывать в специальных заведениях под руководством правильных воспитателей. Но… то ли денег не хватило у государства на создание интернатов по всей стране, то ли правильных воспитателей. То ли другие мечты выдающихся мыслителей заслонили эту мечту. А в результате получилось нечто среднее между золотым сном Клары и самым обыкновенным здравым смыслом. И как теперь быть – о том не знает никто. Ни наши лучшие педагоги, ни социологи, ни даже, похоже, крупнейшие богословы.

 

 

С ОГЛЯДКОЙ НА ПРОШЛОЕ

Думая о будущем, полезно оглянуться на прошлое. А нет ли там чего поучительного для нас? Хотя бы отчасти.

Вот, например, в древней Индии, согласно законам Ману, одного прикосновения к телу посторонней женщины, одной встречи в уединённом месте было достаточно для обвинения в прелюбодеянии; которое каралось, кстати, не общественным порицанием, но смертной казнью.

Экие были варвары. То ли дело мы. В наше время над такой крайностью, как у этих индийцев, можно только смеяться.

Но, даже посмеиваясь, приходится признать, что в нашем мире нет святынь и даже законов в защиту брака. А в древней Индии они были. Нам теперь даже трудно понять, что брак нуждается в защите со стороны общества и государства. И что законы Ману, при всех их крайностях, были в интересах как добрых жён, так и добрых мужей. И, разумеется, в интересах их детей. А в чьих интересах нынешние Содом и Гоморра?

 

   

ЦВЕТЕНИЕ БЕЗ ПЛОДОНОШЕНИЯ

В современном браке, за редкими исключениями, состоят уже не муж и жена, но любовник с любовницей на первом этапе и сожитель с сожительницей на втором. Ни женихов, ни невест больше фактически нет, потому что эти звания предполагают целомудрие и насыщены вечностью.

Другое дело любовники, свободные и беспечные, которым нет дела ни до чего, кроме влечения друг к другу. Как хорошо цвести и цвести, не думая ни о чём, кроме продления своего цветения. Да и о чём думать, если вечность уже настала в этом  мелькании дней? Любовники проникли в Рай с чёрного хода и уверены, что останутся в нём навсегда. Но... потом выясняется, что это не настоящий Рай, что это лишь его призрак. Время разрушает иллюзию, и любовники  оборачиваются постепенно друг к другу своими будничными сторонами, которые так мало их радуют. Они превращаются в сожителей, старательно скрывающих друг от друга свою зевоту. Цветение ослабевает и прекращается, но не исчезает стремление к нему. Любовников связывает уже многое, но, за исключением дорогих воспоминаний и общих детей, почти всё внешнее. Общее жильё, общее имущество,    общие будничные заботы. А то самое, что их свело, теперь начинает их разделять. Их разделяет психология любовников, уже не способных цвести друг для друга. Внутренне безбрачные эгоисты, они начинают, сознательно или бессознательно, высовываться из отцветшего брака в поисках нового цветения. И вызывают тем самым ревнивые содрогания у другой стороны. Боль, отвращение и ненависть проникают в остывающую любовь, загаживают её и отравляют.

Этот настрой на постоянное цветение без плодоношения есть характерная черта нашего времени. Плоды всё-таки появляются, но  чаще как-то помимо воли. Всё меньше  их в браке и всё они худосочнее. «Мы родились не от матерей, а от проституток», - сказал мне как-то один мой знакомый ещё в пятидесятых годах. Но, разумеется, он преувеличил и забыл о тех, кого проститутки обслуживают.

О детях начинают думать лишь после зачатия, а то и после рождения. Да и то думают кое-как. Достоинство происхождения им не готовят. О том, что духовное состояние родителей аукнется в их потомстве, не думают. Думают не столько о духовном здравии ребёнка, сколько о его  физическом благополучии. Как будто последнее только и важно. И вырастают дети такими же пустоцветами, как и родители. А потому легко становятся жертвами расчеловеченного общества.

Э, ничего!.. Смотрите, детки, телевизор и набирайтесь ума в подворотнях. Мы ведь и сами такие. Сами себя воспитывали.

 

 

УМЕРЕТЬ ДРУГ ЗА ДРУГА

Любовь не совершается через равенство. Равенство мужа и жены некрасиво. Любовь требует неравенства, т.е. мужской власти, с одной стороны, и женского содействия ей, с другой.

Но любовь не совершается и через неравенство. Горько и гнило такое неравенство, когда обесценивается ведомое лицо. Как тяжело и нелепо содействовать тому, кто не готов за тебя умереть.

В готовности умереть друг за друга – главное проявление любви. Это та «малость», на которой держится весь мир. А сочетание этого внутреннего равенства с внешним неравенством – условие сохранения единства супругов. Не будет внешнего неравенства – уйдёт из брака любовь, как уходит вода из дырявого ведра.

Хорошо властвовать и подчиняться тогда, когда каждое издвух лиц сознаёт своё двуединство и воспринимает другое лицо как лучшую свою часть. А если нет любви, то что за радость даже во власти?Не говоря уж о подчинении.

Только при высокой любви (а другой не бывает) неравенство внешнее оказывается не позором, но славой и мудростью, и красотою. Сочетание равенства внутреннего с неравенством внешним – вот формула брачной любви. Формула, учитывающая как телесную, так и духовную специфику супругов.

 

 

ПРИЯТНО БЫТЬ ЧУТОЧКУ ПОНИЖЕ

Какая нормальная женщина хочет быть выше своего мужа? или даже вровень с ним?.. Нет, всякой приятно быть чуточку пониже. И не только росточком, но и по своей воле, и по физической, конечно, силе. И даже по уму. Но не по красоте. Тут уж никакая баба своего не отдаст. И правильно сделает, умница. Она чувствует, что так в самый раз. Тут норма, написанная в крови.

В смешанных компаниях женщины, как правило, больше внимают, нежели утверждают и доказывают. Но даже тогда, когда они что-то доказывают, их слова, при всей их нередко меткости и выразительности, оказываются чем-то вроде поездки по наезженной колее. Это как бы распевание собственным голосом  и на собственную мелодию мужского, в конечном итоге, текста. А почему?.. Не потому ли, что женское отношение к слову и действию по преимуществу воспринимающее и пособляющее? И лишь при недостатке или отсутствии добротного мужского начала женщина принуждается изводить его из себя. Как черенок, чтобы не умереть, вынужден изводить из себя корни.

 

 

ЖЕНА ДА ПОДЧИНИТСЯ МУЖУ СВОЕМУ

Подчинение мужу диктуется не столько физической слабостью жены, сколько интуитивным пониманием ею того, что её природа в целом более хаотична, менее организована, более пластична и внушаема, нежели мужская. Как правило, она пассивнее мужской, а если бурна, то бурна безоглядно. Поэтому нуждается в опоре на мужской разум и мужскую твёрдость.

Это сознательное подчинение мужу не означает отмирания или бездействия высших духовных и душевных сил жены. Наоборот, именно в таком зависимом  состоянии они раскрываются наиболее полно. Так детский умок в единстве с умом родительским, т.е. в зависимом от него состоянии, не увядает, но развивается полнее, чем предоставленный самому себе. Предоставленный самому себе, он дичает. И чем раньше оказывается на «свободе», тем катастрофичнее последствия.

Это сравнение уместно потому, что женщина ближе по своей организации к детям: она их вынашивает, кормитгрудью, лучше их понимает, потому  что живёт, как и они, больше чувствами, нежели разумом. Но эта близость её организации к детской, конечно, не так велика. Жена уступает мужу в росте в среднем на полголовы – примерно на столько же, вероятно, ближе и по своей организации  к детской.

 

МАЛОЕ НЕ МЕНЬШЕ БОЛЬШОГО

Хорошо Земле быть под Небом, а Небу над Землёю. А если в этом положении что-либо изменится, то как не быть катастрофе?

Вопреки циническому взгляду на роли супругов в христианском браке, нижнее здесь не унижается, а верхнее не надмевается. Общее и нераздельное тут достоинство супругов. Малое – не меньше большого, как и в отношениях между родителями и детьми. А большое – не больше малого. Вот ведь какое чудо совершается в этой брачной любви. Чтобы сделать его возможным, Бог не велел жене быть равной мужу по своему внешнему положению, но только по внутреннему положению.

Что такое это неравенство внешнее? Что такое подчинение жены мужу? Это начало и основа таинства любви, таинства взаимодоверия и взаимопонимания. Здесь происходит недоступное для духовно бесполых супругов ненасытное насыщение друг друга самыми лучшими частями своей души. Здесь несмолкаемый сладкий разговор, потому что любовь, которая от Бога, не умолкает.

А при отсутствии доверия сами собою смыкаются уста и оборачиваются супруги друг к другу не своими лучшими способностями, а худшими.

 

ПОДМЕНА БРАЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ РЫНОЧНЫМИ

Чтобы разрушить брак, следовало подменить идею брачной любви юридической идеей равноправия супругов, которая подразумевает их нравственное разделение и противоборство. А если подразумевает, то и провоцирует. В результате этой подмены супруги утрачивают свои духовные половые черты и оказываются способными не столько на внутреннее единство, сколько на физическую близость. Они стараются компенсировать ущербность своего союза богатством по части сексуальных поз и иных ухищрений, не понимая того, что подлинная любовь безыскусна. Она проста, но зато готова идти на всякие жертвы и тем обнаруживает себя.

Под видом брака у таких одураченных супругов (будем их так всё-таки называть) совершается лишь юридически закреплённое сожительство, не обязывающее их ни к чему определённому. Пусть они сами согласовывают свои интересы. И поначалу они более или менее успешно их согласовывают. А если бывают несогласия, то, как говорится, «милые бранятся – только тешатся». Однако впоследствии обнаруживается, что эти потехи не такие уж безобидные. В ход пускаются всё более твёрденькие копытца и всё более остренькие коготки. И так с перерывами по нарастающей до тех пор, пока не обнаруживается воочию, что нет, оказывается, у супругов не только роднящих их высших интересов, но даже общих весов, на которых можно было бы взвесить меру их уступок друг другу. Взвесить и хоть как-то согласовать общие интересы. У каждого свои собственные весы, причём иногда такие причудливые, что даже не знаешь, что сказать. Что на одних весах весит тонну, то на других килограмм или вообще ничего. Волком завоешь. А в результате растут, как снежный ком, с обеих сторон обиды и недоумения. Идут споры о том, чьи весы правильны, а чьи нет. А затем, за бесполезностью словопрений, начинается просто борьба без правил или, точнее, с такими правилами, которые каждый борец устанавливает для себя. Удары бьют рикошетом по детям, уродуя их души. Но на это обстоятельство уже нет сил обращать внимание. Главное – победить.

 

 

ВЛАСТЬ В СЕМЬЕ

Родительскую власть над детьми заменить нечем. Родители по самой природе своей любят своих детей, и этого правила не могут опровергнуть никакие из него исключения.  Поэтому никакая власть над ребёнком не может быть для него так хороша, как родительская. Это самая необидная и самая полезная для него власть. Общество обязано лишь не допускать её перерождения во власть уродливую, порождаемую нравственными уродами. Каково состояние общества – таково и качество контроля общества над родительской властью.

Но то же самое можно сказать о контроле общества над мужской властью в браке. Заменить её тоже нечем, кроме брачной разрухи ей нет альтернативы.

В безвластном муже сникает чувство ответственности за лад в семье и порядок в обществе. Слабеют его разум и воля, слабеет характер. Слабеет его детородная сила. А чувство дискомфорта, осознанное или нет, которое неизбежно появляется при этом извращении его мужской природы, заглушается, как правило, алкогольным опьянением, привыкание к которому требует всё больших доз. Такой муж не может вызывать уважения у жены, а её неуважение усиливает его внутренний дискомфорт. Этот порочный круг подобен омуту, в котором тонут бесславно и муж, и жена. А дети? И дети, конечно.

 

 

КОГДА ЖЕНЕ НЕУДОБНО В БРАКЕ

Подчинённое положение жены неудобно для неё в двух случаях. Во-первых, если она вертихвостка, т.е. внутренне безбрачная эгоистка. В этом случае держать её крепко в руках значит спасать не только её саму от  неприятностей для неё же, но и честь её мужа. А также честь детей, что тоже немаловажно. Кроме того, это значит спасать добрых жён от её разорительных набегов на чужие владения. В свободе такой вертихвостки начало разрухи всего общества.

Но есть, как мне кажется, в её поведении (или может быть) какая-то частичная кромешная правда. Об этом не принято думать. О том, что какая-то часть вины за непотребство жены лежит на её муже, если он попуститель. Когда дело доходит до разборок, то, оправдываясь, она переходит, случается, в наступление: а ты куда смотрел? Почему не удержал меня? Муж ты или не муж?

Мужской либерализм свидетельствует о том, что муж либо равнодушен к жене, либо дурак и тряпка. В любом случае его попустительство оскорбительно для жены и провоцирует её бунт, сознательный или бессознательный. Да когда же ты дашь мне, наконец, по морде? Муж ты или не муж?

Мораль проста: жену люби, но воли ей не давай. В этом и заключается настоящий брак. Пусть её воля будет в кольце твоей воли. Добрая жена тебя поймёт и одобрит, а недобрая не должна выходить замуж.  Ей в браке делать нечего. А женился на злой – пеняй на себя.

Если бы русские юноши искали добрых невест, то и невесты стали бы соображать. И всё стало бы приходить в порядок. Все стали бы искать добра и учиться ему. Тогда и зло упало бы в цене и стало бы презираться.

Но, говоря об этом, я уже влез в следующую тему. Во второй случай, когда зависимое положение жены для неё неудобно. В первом случае это была вертихвостка, а здесь, наоборот, умная и добрая жена, которой достался недобрый муж. Как можно подчиняться ему, если он пустозвон, трус и т.д.? А то и садист. Это тот случай, когда нравственное начало уже не действует в браке. Как такого ни ублажай, он только наглеет от женской доброты. Тут поневоле проклянёшь все домостроевские порядки и заголосишь о сладкой свободе.

Но, увы, на этом и застревает мысль несчастных жертв. А как резонно было бы спросить: Слушай, а зачем же ты вышла за такого мужа? О чём ты думала?

В патриархальном мире возможность выйти замуж за недоброго человека и мучиться с ним всю жизнь настраивала девушку сызмальства на куда более глубокое и зоркое отношение к браку, чем теперь. И не только к браку, ко всей жизни. В предбрачных играх требовалось вызнать прежде всего истинное лицо юноши, а не вызвать сиюминутное его влечение к тебе. И затем, после решения, блюсти себя для него, провоцировать в нём лучшие чувства к себе, крепить их и охранять, как охраняют свой огород от сорняков и других напастей. Вот какая это трудная работа. И не всё здесь от тебя зависит. Без горечи в браке не обойтись. Без пота, потерь, понуждений себя и чёрной работы. Но это единственный путь к выращиванию брачного урожая. Пусть это сравнение с огородом снижает суть брачного дела, но позволяет зато представить нагляднее его трудную сторону. Скажем так: брак это возделывание на грешной земле небесного сада, по отношению к которому все земные сады лишь низкие подобия.

 

 

БОГ, НАЦИЯ И СЕМЬЯ

Построить семью нельзя стараниями  лишь одного супруга. Нужны усилия обеих сторон. Но лишь в редких случаях их достаточно, потому что современным супругам, как правило, не хватает понимания природы семьи и той общественной атмосферы, которой она должна быть окружена, чтобы быть здоровой. В современном безнравственном «обществе» семья отравляется его ядами. Особенно – если не вооружена религиозно и национально.

Без веры в Бога, этой первой и главной опоры всего доброго, семья – как дом, построенный на песке. Она держится чудом, за счёт благоприятных обстоятельств да наработанных предками нравственных начал, ещё хранящихся в сознании или в подсознании.

Сама половая любовь, без которой брак невозможен, слишком зыбкое основание для него. Она сама нуждается в спасении от разрушительных сил, заключённых во времени и в немощах, свойственных грешному человеку. Она сама нуждается в твёрдом фундаменте, который держал бы её и задавал бы ей правильные формы. В твёрдом фундаменте, который питал бы её мудростью и силой. Брачная любовь без любви к Богу несостоятельна. В лучшем случае это вещь двусмысленная. А в худшем  - это начало вакханалии или, по-русски, беснования. Какими бы роскошными цветами это беснование ни украшало и ни маскировало себя.

Но семья связана не только с Богом. Она связана и со своим народом. Это её вторая духовная опора, без которой она разрушается или живёт в полуразрушенном состоянии. Потому что свой народ это  как раз тот «ближний», на отношении к которому проверяется любовь к Богу.

Только работая на Бога и на свой народ, семья оказывается в правильном режиме - самом здоровом и позволяющем ей видеть зорко свою собственную природу и природу окружающего её мира. А потому быть единой и правильно выстроенной при полной свободе всех её составляющих. Таков идеал брачной жизни.

1990-1994 гг.