ТРИ ОТКРЫТЫХ ПИСЬМА РЕДАКТОРУ ЖУРНАЛА “ВЕСТНИК РСХД” НИКИТЕ АЛЕКСЕЕВИЧУ СТРУВЕ.
Уважаемый господин Редактор!
В одном из номеров Вашего журнала (№ 97) под рубрикой “СУДЬБЫ РОССИИ” помещено несколько анонимных статей, полученных Вами из России, в которых под видом безжалостного анализа исторического прошлого русских и их теперешнего состояния возводится враждебная КЛЕВЕТА на Православие и на весь наш русский народ.
Некоторую недоброкачественность этих статей Вы, по видимому, почувствовали сами, оговорившись от имени редакции, что не несете ответственности “за все крайние взгляды, высказанные в этих статьях”. Но не кажется ли Вам, что этих вот “крайностей” или, выражаясь более точно, лукавых и злобствующих передержек слишком много, - так много, что, налезая одна на другую, они создают совершенно определенную, ярко выраженную антиправославную и антирусскую картину?
В предисловии “ОТ РЕДАКЦИИ” Вы, оправдывая помещение этих статей в Вашем журнале, говорите, что “не всем будет легко принять… этот призыв к отказу… от привычки смотреть на Россию, вопреки очевидности, через розовые очки благосклонного наблюдателя”. Это оправдание, кажется, адресовано к кому-то на Западе, и, может быть, оно звучит для некоторых убедительно. Но, не будучи западным человеком, могу Вас заверить, что для нас, русских в России, оно совершенно неприемлемо. Нам слишком трудно баловать себя здесь розовыми мечтами и приходится волей-неволей принимать “очевидность”. Из чего еще не следует, будто мы готовы подписаться под опубликованными Вами статьями.
Мне кажется, что способность не шарахаться из крайности в крайность, сдергивая с себя одни сомнительные очки и напяливая столь же сомнительные другие, Вы тоже цените, хотя бы формально. Это видно из того, что Вы все же постарались противопоставить в номере Вашего журнала “крайностям” отрицателей России мнение Франсуа Мориака, заявившего незадолго перед своей смертью, что малая точка, светящаяся в нем, светится из России, где после пятидесяти лет воинствующего атеизма христианство снова, вопреки всему, появляется в интеллигенции. Но, к сожалению, противопоставление это оказалось в действительности мнимым: не говоря уж о том, что слова Мориака тонут в словах иных авторов, отрицающих душу России, они все-таки о другом. Они о будущем, зарождающемся в настоящем, но не о прошлом России и не о ценности этого прошлого. Таким образом, фактически в Вашем журнале восторжествовала все-таки крайность, - и крайность, как я думаю, самого дурного порядка.
Первое, что удивляет в опубликованных Вами статьях, это откровенный дух ненависти ко всему русскому и к России в целом. Не боль за Россию, не сочувствие к своим окраденным братьям, - сочувствие столь характерное едва ли не для всех русских писателей, включая и современных, - составляет пафос этих работ. А между тем авторы их вроде бы русские или, по крайней мере, хотят казаться такими, делают вид, что мнение их – это мнение самых подлинных сынов России. За псевдонимами, конечно, истинной их национальности не разглядишь… Но не кажется ли Вам странным, что эти вот “сыны” так бесцеремонно и даже с каким-то воодушевлением плюют на свою бедную мать, так злорадно и предвзято судят ее, спекулируя на ее вековечной нищете, на ее драматической истории и ее современной трагедии? Для подлинных детей едва ли возможна такая ненависть. А если и бывает, то именуется это явление словом “хамство”. Хам, как Вы помните, тоже ведь был реалистом, далеко отбросившим от себя розовые очки. По крайней мере, в своем отношении к отцу своему Ною… Но Божия правда вместе с совестью человечества вынесли этому “реалисту” замечательный приговор: его имя стало синонимом низости, глумящейся над святыней.
Господин Редактор, перечитайте эти статьи: у авторов их не нашлось ни одного сочувственного слова для России, потому что в действительности она для них вовсе не мать, она – чужая. И не просто чужая, к которой можно быть до известной степени объективным. Нет, она ненавистная им страна. Только черную краску они признают, даже грязь, малюя ее “портрет”, - в действительности карикатуру.
Передержки, посредством которых рисуется эта карикатура, облекают искусно клевету в правдоподобную форму, так что читателю при некотором простодушии и на самом деле может показаться, что вещаются ему явные истины.
Вот одна правдоподобная мысль: “РУССКИЙ НАРОД СОВСЕМ ОТВЫК ОТ ДОБРА”. Что-то от истины в этой мысли, несомненно, имеется. На весь мир опускается ночь бездуховности, мы же, русские, оказались наиболее грубо и беспощадно оторванными, по сравнению с миром свободным, от источника живоносной воды, от религии, поддерживающей и питающей в человечестве нравственность.
Но можно ли между этими двумя утверждениями поставить знак равенства?.. Я утверждаю, что этого сделать нельзя. Сказать, что русские совсем отвыкли от добра, значит плюнуть в лицо всем своим близким, начиная с родителей, - запутавшимся людям, в которых лишь по собственной слепоте нельзя разглядеть несомненного или иногда затаенного уважения к добру вопреки все уродующему кошмару теперешней жизни.
“В ГЛУБИНЕ РУССКОГО ДУХА СОВЕРШИЛОСЬ ОТПАДЕНИЕ ОТ БОГА”. Вот еще одна правдоподобная мысль. Но не в глубине, а именно на поверхности стали русские люди безбожниками. В этом убеждаешься на каждом шагу, сталкиваясь с чудовищной дезинформацией, околдовавшей душу народа. И – с подлинно религиозной жаждой, засыпанной иногда глубоко в душе пеплом холодной, нелепой жизни.
Русский народ (как, впрочем, и остальные народы нашей страны) оказался в массе своей оторванным от религии, - это верно. Атеизм омрачил душу русского человека- это тоже верно. Но ложь начинается тогда, когда утверждается, будто сама глубина народной души отпала от Бога. Случись это так, было бы непонятно, как он смог бы найти в себе силы для христианского возрождения и покаяния, к которому столь истерически и небескорыстно призывают его эти витии. (Корысть же заключается в том, чтобы заставить русских людей так “покаяться” в своем прошлом, чтобы проклятыми и извергнутыми из народной души оказались вместе с действительными грехами подлинные сокровища – истина Православной Церкви, любовь к своему Отечеству и неразрывная связь со всем лучшим, что было в русской истории).
“РУССКИМ НАРОДОМ ПРИНЕСЕНО В МИР ЗЛА БОЛЬШЕ, ЧЕМ КАКИМ-ЛИБО ДРУГИМ”. Правда, у автора сказано не “русским народом”, а несколько двусмысленно – “Россией”, хотя из контекста статьи следует определенно, что не всеми народами России вместе, а только русским народом.
Что здесь можно сказать? Необходимо прежде всего напомнить, что у России всегда были не только льстецы, но и враги, и этих последних было всегда несравненно больше. Правда, эти враги русского народа, как правило, не любят называть себя врагами, предпочитая выступать под маской суровых и честных его судей. И вот такие-то враги, прикидывающиеся его друзьями, даже подделывающиеся иногда под русских, и являются наиболее опасными. Они изнутри парализуют национальное чувство, дезориентируют русский народ. Но никогда еще это воронье не носилось с таким злобным карканьем над нашим народом, как в настоящее время, когда он оказался поверженным и отравленным ядовитыми туманами, нахлынувшими на него с Запада. Слова о безмерной вине России перед другими народами подхватываются всеми ее врагами, явными и тайными, которые одинаково хотели бы видеть русский народ разрозненным и разлагающимся в космополитическое сообщество, которое есть не что иное, как труп, как остаток когда-то живого национального организма. В этом трупе могут процветать лишь черви, которые тоже, конечно, “любят” и “ценят” Россию, но лишь как сытное и вкусное блюдо…
“Да, русскими принесено в этот мир больше Зла, чем евреями, турками и татарами”,- нас заставляют это признать, не разрешая при этом спросить о премудром бухгалтере, заступившем место Творца и сумевшем все взвесить, отрешившись от обычной для людей субъективности.
“АТЕИСТИЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВО, ВОЗНИКШЕЕ НА РАЗВАЛИНАХ (ИМПЕРИИ), БЕСОВСКАЯ ОДЕРЖИМОСТЬ И ОЗЛОБЛЕННОСТЬ НАРОДА ПРОТИВ БОГА, ДОШЕДШИЕ ДО ЖУРНАЛОВ ВРОДЕ “ВЕСЕЛОГО БЕЗБОЖНИКА” - ЭТО ИСТОРИЧЕСКИЙ ГРЕХ ВСЕЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ, КОТОРАЯ НЕ СТАЛА “МАТЕРЬЮ И НАСТАВНИЦЕЙ” РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА ВО ВСЕЙ ДОЛЖНОЙ ПОЛНОТЕ”.
Праведный Иов, по видимому, не был праведным, если постигли его такие несчастья. Так рассуждали друзья праведника. Но, несмотря на свою ошибку, они рассуждали менее глупо, нежели нынешние “друзья” Православия. Потому что гораздо естественнее предположить человеческую греховность, чем “ греховность Церкви”. Следуя логике автора вышеприведенной цитаты, следовало бы обвинить католическую церковь (которую он очень хвалит) в том, что она оттолкнула от себя половину Европы в протестантизм, что она не сумела стать “матерью и наставницей” для сотен миллионов людей, доверенных ей когда-то Богом, которые ушли от нее в религиозное равнодушие, в самодовольную буржуазность, во всевозможные виды безбожия, возникшие поначалу именно в католических и протестантских странах и лишь потом экспортированные в некатолические народы…
Попытка возложить грехи человеческие на Церковь Христову мало чем отличается от обвинения, обращенного к Самому Богу: Зачем допустил Он в мире столько зла? Зачем не уберег Адама от падения? Зачем не спасает немедленно всех, если действительно Он Бог всесильный?.. Здесь вместо Божественного суда над людьми утверждается суд человеческий над Богом.
“НЕСПОСОБНОСТЬ ЦЕРКВИ ВОЗРОДИТЬСЯ ПОСЛЕ ОГНЕННОЙ КРОВАВОЙ КУПЕЛИ ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ НОВЕЙШИХ РОССИЙСКИХ МУЧЕНИКОВ - СУРОВЫЙ ПРИГОВОР ПРАВОСЛАВИЮ”.
В этой фразе, словно солнце в капле воды, отразился весь дух ее автора. Действительно, приговор Православию выносится в наши дни очень суровый. Но не суровее все же, чем тот, что вынесли некогда иудеи, крича с ликованием распятому на кресте Иисусу: “Если Ты воистину Сын Божий, - сойди с креста!” И злословили они Его, смеясь над Его немощью, - точь в точь, как ныне злословят Православие авторы опубликованных в “Вестнике РСХД” статей.
“Если Истина распинается миром, то разве может она быть Истиной?” Так получается по бессмертной иудействующей логике. Отрицающей Церковь поруганную и оплеванную, мученически изъязвленную и пригвожденную вслед за Христом к кресту. Ныне, в безбожный век, над Православием, кажется, имеет право смеяться уже весь мир, потому что ИМЕННО В ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ – ПОЛНОТА ИСТИНЫ.
А ведь Христос действительно “сошел” с креста – но не тогда и не так, как этого требовали иудеи. Христос воскрес, когда уже не было сомнения в том, что дело Его проиграно окончательно. Когда даже самые близкие ученики Его отреклись от Него и признали, убитые горем, Его поражение.
Но кто знает, не предстоит ли и Церкви Христовой пережить в будущем несравненно худшие времена, чем теперь, - когда ее смерть или какое-то подобие смерти станет даже для любящих ее горьким фактом?..
Едва ли стоит перебирать дальше все многочисленные передержки и клеветнические утверждения, - получилось бы не письмо к Вам, а целая книга. Достаточно сказать, что все они в том же роде, что уже приведенные выше…Читая эти статьи, все время чувствуешь, что их авторы о чем-то умалчивают, чего-то не хотят сказать прямо, как-то озабоченно вертятся и юлят, словно ворожат этими передержками и намеками. Чувствуется, что хочется им заразить своим духом читателя и подтолкнуть его к тому, чтобы он “сам” открыл для себя эту дипломатично не названную ими по имени истину. Они нападают на “руссифицированное православие” и на Православие вообще, на весь наш русскимй народ и на русский склад души, сформированный Православием. И, с другой стороны, хвалят процветающую католическую церковь, предлагая организовывать по католическому типу ордена. И т.д. и т. п.
“Соловей-соловей, слышу стук твоих копыт”, - так можно ответить таинственным “представителям русского народа”, столь его явно ненавидящим.
Господин Редактор, статьи, напечатанные Вами, имеют, как мне кажется, провокационный характер. Их цель – убедить русских православных людей за рубежом, что здешние русские православные христиане уже разочаровались в своем Православии, проклинают свое прошлое и возлагают надежды на Запад и на переустройство своей жизни по западным образцам. В связи с чем я хотел бы заверить подлинных русских патриотов, проживающих в изгнании, что это не так. Для измены Православию и нашей матери Родине у нас нет оснований.
По-человечески, конечно, наше положение трагично, но мы и не возлагаем своих надежд на человеческий промысел. Если миру еще предстоит долгая жизнь, то – верим – Сама Владычица наша Богородица в сроки, известные Ей, и образом, тоже известным Ей, освободит наш народ от мучающих и ослепляющих его бесов. В нашей стране уже сейчас начинается в тонком слое интеллигенции религиозное возрождение, и остановить этот процесс едва ли что сможет.
Мучительно думая о судьбах нашей Родины, мы не можем в конце концов не признать: нет, не даром почти тысячу лет на Руси теплились лампады пред святыми иконами, строились благодатные дивные храмы, совершались страшные Божественные Литургии. Не даром подвизались в своих подвигах бесчисленные святые и даже в своих заблуждениях стремились к правде отпавшие от Православия лжеучители. Не даром и страну свою наш народ называл не прекрасной и не великой, но именно Святой Русью. Верить, что эта Святая Русь может оказаться каким-то фантомом, каким-то привидением, способным бесследно сгинуть, - значит верить в бессилие святости вообще. Святая Русь неистребима, она не может пройти, она вечна и победна. И именно ей в истории нашего народа принадлежит последнее слово.
Та болезненная перемена, которая совершилась в русских людях в результате революции и которая так поражает и смущает некоторых, не могла не быть переменой поверхностной, не затронувшей подлинного народного ядра. Святая Русь ушла с поверхности современной жизни, но продолжает жить в ее сокровенной глубине, прозябая до времени, чтобы в сроки, угодные Богу, переждав зиму, снова пробиться к поверхности и украсить собою лицо земли русской, так жестоко исхлестанное огненными и ледяными бурями.
ВОЦЕРКОВИТЬСЯ, ВОПРАВОСЛАВИТЬСЯ, ПРИОБЩИТЬСЯ КО ВСЕЙ ПОЛНОТЕ РУССКОЙ НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ, не смущаясь теперешним униженным положением Русской Православной Церкви и русского народа, не соблазняясь земным благополучием инославных церквей и других народов, - вот что нам надо. Негативизм по отношению к Православию и к русскому народу, вызванный их жалким теперешним состоянием, духовно близорук и духовно мелок. А подмена церковных и народных богатств собственным творчеством или обезьяньими заимствованиями с “неразлагающегося” Запада – это дурной путь для русской интеллигенции. Хотя, по видимому, и неизбежный для многих вследствие общего болезненного перекоса теперешней жизни. Не подменять православно-народные богатства собственным творчеством нам надо, а вплести его гармонически в общую ткань, обогатив его духом этой ткани. Вот задача, которую приняли, принимают и примут на себя лучшие русские люди. И не заушением своих отцов и дедов они займутся, не обличением их действительных или мнимых грехов (не нам судить отцов наших: есть что-то нецеломудренное в подобном разбирательстве), но примут на себя последствия уже совершенного, чтобы труженическим подвигом изжить с помощью Божьей страшную болезнь, которой больна теперешняя Россия. К наследию православного народа следует относиться с глубоким уважением, - не с хамским отрицанием полузнаек, вскормленных на отбросах западной цивилизации, запутавшейся не меньше советского мира, хотя и на собственный лад…
Заканчивая свое письмо к Вам, господин Редактор, хочу выразить не только сожаление в связи с публикацией Вами антирусских и антиправославных статей, но и надежду на то, что подобные публикации не являются линией Вашего журнала. Я думаю, что возрождающаяся Россия нуждается в подлинно православном и подлинно русском журнале.
С искренним уважением к Вам, Геннадий Шиманов.
Москва, 1 февраля 1972 года.
ПИСЬМО ВТОРОЕ
Господин Редактор.
Долгое время ожидая ответ на мое открытое письмо к Вам, я получил, наконец, из третьих рук копию, как мне сообщили, Вашей записки. Но, поскольку ни обращения, ни подписи в ней не оказалось, мне остается только гадать о том, что из себя она представляет – то ли вырванный из Вашего недошедшего до меня письма отрывок, то ли весь Ваш ответ полностью. Во избежание недоразумений, воспроизведу текст этой записки, как он дошел до меня:
“К сожалению, никак не могу дать ответа из-за ненужной резкости тона. Вы правильно отметили в некоторых местах то, что можно назвать чаадаевским соблазном, но с ним можно и нужно спорить, а Вы просто хаете. Чаадаев любил Россию лучше, чем его хулители, и сделал многое для пробуждения русского самосознания. Нужно относиться к чужим мнениям с пониманием и терпением. К тому же, противореча самому себе, Вы пишете, что со многим согласны. Нетерпимость должна относиться ко лжи и бесчестию. Все остальное заслуживает уважения”.
Господин Редактор, Ваша записка неприятно удивила меня своей странной логикой. Как ни прикидывай, а получается так: РОССИЮ ХАЯТЬ МОЖНО, потому что это и не хаять вовсе, а всего лишь “выражать свое мнение”. ПРОТЕСТОВАТЬ ЖЕ ПРОТИВ ХУЛЫ НА РОССИЮ НЕЛЬЗЯ, потому что такой протест уже не выражение своего мнения, а проявление “нетерпимости”. Это уже “охаивание” честнейших и вполне достойных критиков России.
Боюсь, что Ваша необъятная терпимость оказалась “улицей с односторонним движением”. Будь Вы действительно беспристрастным, насколько это необходимо руководителю дискуссии о России, Вы предоставили бы слово обеим столкнувшимся сторонам (отговорка насчет резкости тона неубедительна, потому что в анти-русских статьях резкости нисколько не меньше, она лишь выражена в форме иезуитской, в форме САМОкритики, направленной в действительности никак не против самих авторов). Думаю, Вы должны были ознакомить Ваших читателей и с моим письмом, поскольку оно выражает не только мои личные взгляды, но чувства и мнения многих православных людей в нашей стране. Опубликовать это письмо, публично поддержав или осудив те или иные его положения, его тон и т.д., - вот, как мне представляется, что Вы должны были сделать. Отмалчиваться же, делать вид, будто никакого протеста против опубликованных Вами статей не было (на том основании, что протест был резким чрезмерно), значит вводить в заблуждение православную общественность за рубежом. Значит создавать у читателей Вашего журнала ложное представление о всеобщей, якобы, солидарности с этими статьями. Это ложное представление Вашим журналом создается еще и потому, что он игнорирует целый ряд писем и статей, содержащих возражения на Ваши антиправославные публикации. Могу указать на статьи Прохорова, Радугина и Ибрагимова, получившие здесь у нас значительное распространение и едва ли Вам неизвестные. Но, так дорожа, по видимому, каждой живой весточкой из России, Вы почему-то не поспешили сообщить Вашим читателям об этих статьях.
А почему? Господин Струве, я понимаю, что Вам как Редактору, может быть, было жалко своих столь бесстрашных обличителей Русского Православия и не хотелось публичных выступлений против них… А вдруг они обидятся? Вдруг отложат перо? Вдруг не обогатят больше ничем русскую мысль?.. Я понимаю, что Вам, может быть, жалко было отчасти и самого себя. Ведь это Вы подали в таком пикантном соусе пачкунов России, назвав их выступление “СОБЫТИЕМ” в русской жизни, причем событием положительным. НО ВОТ РОССИЮ-ТО НЕУЖЕЛИ ВАМ НЕ ЖАЛКО? ПРАВОСЛАВИЕ-ТО НЕУЖЕЛИ ВАМ НЕ ДОРОГО? И неужели Вы не понимаете, что в тяжелое это время подвергать сомнению наши единственно возможные устои это значит способствовать дезориентации нашего народа, это значит ВЕСТИ СЕБЯ ОБЪЕКТИВНО ПРЕДАТЕЛЬСКИ?.. Я, разумеется, пока далек от того, чтобы смешивать Ваши намерения и практические дела, но, поверьте, этот тяжелый вопрос я ВЫНУЖДЕН Вам задать, потому что некоторые вещи иногда следует назвать их настоящим именем.
Возвращаясь к Вашей записке, скажу, что я в какой-то мере согласен с Вами в том, что Чаадаев “сделал многое для пробуждения русского самосознания”. Я согласен с этим, но лишь с оговоркой, ставящей Чаадаева в некотором смысле в один ряд с ересиархами прошлого. Которые, согласитесь, тоже “будили” сознание Церкви и заставляли Ее более полно и отчетливо выразить свои догматы. Но мне непонятно, почему к ересиархам следует относиться непременно с “терпимостью”, почему их следует “понимать” и даже “уважать”. Ни у апостолов, ни у святых отцов мне не приходилось читать таких призывов. Отрицательные заслуги ересиархов едва ли достойны, сами по себе, какого-то уважения. Скорее наоборот: именно отрицанием их достоинства, причем самым решительным, - анафематствованием, - церковное сознание предохранялось во все времена от болезненной расслабленности, неизбежной при столь беспринципной терпимости.
Вот и Вы в своей записке как-то расслабленно, как бы против воли все-таки пишите, рядом с дифирамбом чаадаевщине, что “с чаадаевским соблазном” МОЖНО И НУЖНО спорить… Но, очевидно, не только спорить, но и отвергнуть его?.. Иначе “спор” превратится в двусмысленность, в любовную борьбу, в бесконечный ФЛИРТ с этим соблазном. Но и в таком виде эти слова меня все-таки радуют. Они вселяют в меня надежду на то, что прозвучит в скором времени со страниц Вашего “Вестника” проникновенная речь о нашем народе и нашей Церкви. Но почему она не звучит до сих пор? Почему до сих пор “чаадаевские соблазны” окружены в Вашем журнале таким непонятным молчанием? И не соблазняет ли оно уже сейчас многих и многих?.. Страшную ответственность Вы взяли на себя, господин Редактор, выставив этот лукавый СОБЛАЗН (а, по-моему, и ХУЛУ на Россию и Православную Церковь), - и не разоблачив его до сих пор. И даже, быть может, как подозревают уже некоторые, И НЕ СОБИРАЯСЬ ЕГО ПО-НАСТОЯЩЕМУ РАЗОБЛАЧАТЬ. Думаю, что эта страшная ответственность не снимется с Вас до тех пор, пока ВСЕ основные положения антирусских и антиправославных статей не подвергнутся на страницах Вашего журнала глубокому и подлинно православному суду. Отношение же русских православных людей к Вам и Вашему журналу, как мне кажется, будет зависеть от того, найдете ли Вы в себе мужество признать и исправить допущенную Вами ошибку.
Москва, 1 сентября 1972 г.
ПИСЬМО ТРЕТЬЕ
В ответ на следующее письмо Н.А.Струве:
“Дорогой Геннадий Михайлович, первое Ваше письмо я получил, - не напечатал в своем журнале, но и не сокрыл от общественности: передал его в учреждение, которое печатает все самиздатские тексты.
Вам правильно передали причины моего отказа: в основном, это неподходящий тон и отсутствие веских аргументов. Не достаточно упрекать авторов в нелюбви к России и к Православию, надо спокойно спорить с их мыслями. А этого, увы, в Вашей статье нет. Напечатание Вашего письма только бы повредило той точке зрения, которую Вы защищаете. Не скрою от Вас, что не сочувствуя по существу некоторым крайностям статей 97-го номера, я поджидал ответа на них. Отчасти он пришел, но не оттуда, а отсюда в виде статьи Шмемана “Зрячая любовь” (не знаю, читали ли Вы ее).
Не протестовать против критики России следует, а защищать Россию и Православие, и не одними восклицаниями, а серьезными, до конца продуманными доводами.
Статьи, которые Вы упоминаете, дошли до меня только сейчас. Но, увы, и в них только протест, а не мысль, только голые утверждения, а не доводы. Возможно, что я из них кое-что напечатаю, но опять-таки обидно то, что они уступают по качеству статьям 97-го номера.
Ваше второе письмо более сдержанно в тоне, но в нем есть несколько строк пугающих: там где Вы утверждаете, что авторы критических статей ВЕДУТ СЕБЯ ОБЪЕКТИВНО ПРЕДАТЕЛЬСКИ. Тут уж слишком близко до клички враг народа и все, что эта (кличка, - Г.Ш.) подразумевает. Неужели Чаадаев вёл себя “предательски”. Пушкин в отличие от большинства обывателей этого не считал, и написал Чаадаеву не ругательства, а замечательное по глубине письмо. Оно и должно служить примером КАК относиться к инакомыслию и на каком УРОВНЕ спорить…
Объективно Вы ошибаетесь, называя Чаадаева ересиархом. Еретиком можно быть по отношению к истине, а не к историческому бытию страны. Это бытие расценивается по разному, иначе и не может быть. Но главное, что сейчас нужно, это научиться терпимости (сколько жертв принесено догматизму), умению уважать даже еретиков (довольно костров), словом самой свободе. “Любовь к родине проходит через Истину”, писал Чаадаев. Любовь к родине нуждается в свободе и в умении ею пользоваться.
С искренним уважением (читал Ваши прекрасные Записки).
Н. Струве.
Лично я верю в истинность Православия и не отчаиваюсь в духовном будущем России.”
На конверте: “27.09.1972”
Господин Редактор.
Создается впечатление, что от разговора по существу Вы все-таки уклоняетесь под прикрытием прекрасных слов о свободе и умении ею пользоваться, о недостатке терпимости у Вашего оппонента, о необходимости уважать еретиков, а также под прикрытием замечательной своей политичностью фразы, - “не сочувствуя по существу некоторым крайностям статей 97-го номера…”. Фразы, призванной освободить Вас от ответственности за напечатание этих статей и от необходимости высказаться более определенно насчет этих “крайностей”. В самом деле, а почему бы Вам не объяснить, что именно в антирусских публикациях для Вас неприемлемо, а что вызывает Ваше восхищение. Подобную ясность можно было бы только приветствовать. Но Вы почему-то уходите от нее в либерально-пустопорожние наставления, в которых, простите, не так уж много ни мысли, ни того самого хорошего тона, о котором Вы как будто печетесь. Ну, какая, например, связь между сталинским “враг народа” и обвинением в предательстве Православия и русского народа?.. Или Вы думаете, что после Сталина слово “предательство” надо изъять из русского языка? Подобная операция была бы выгодна кое-кому, но только не русскому народу и не Русскому Православию… Вот эта расплывчатость и неопределенность Вашей позиции вместе с настойчивыми призывами УВАЖАТЬ ЕРЕТИКОВ создают как бы дымовую завесу, предохраняющую антирусские и антиправославные статьи от православного анализа и оценки. Но ведь именно об этом – О ЦЕРКОВНОМ АНАЛИЗЕ И НРАВСТВЕННОМ ОСУЖДЕНИИ - и идет речь, а вовсе не о кострах, как Вы почему-то пытаетесь представить дело.
Я отмечу еще одну особенность Вашей позиции. В качестве примера того, КАК надо отвечать своим оппонентам, Вы указываете на статью Шмемана “Зрячая любовь”. С некоторым трудом я достал эту работу и, прочитав ее, убедился в несостоятельности Вышей ссылки. Шмеманская статья, как оказалось, спорит вовсе не с антирусскими публикациями, но, родственная им по духу, ВЫСТУПАЕТ ПРОТИВ ДОСТОЕВСКОГО, ОДНИМ ПИНКОМ, БЕЗ ВСЯКИХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, ВЫШВЫРИВАЯ В НИЧТО ГЕНИАЛЬНЕЙШЕЕ ПРОЗРЕНИЕ ВЕЛИКОГО МЫСЛИТЕЛЯ О РУССКОМ НАРОДЕ. Так вот, значит, какие “возражения” Вам нужны?.. Да, господин Редактор, очень удобную выбрали Вы для себя позицию. С каким достоинством повторяете Вы слова Чаадаева о том, что любовь к родине должна проходить через истину… А полемизировать через истину со своим оппонентом должно или нет? Или в этом случае об истине можно уже забыть и “пользоваться свободой”?.. По видимому, свобода все-таки как-то ближе Вашему сердцу. Она и от ответа позволяет при случае уклониться, и, вместе с тем, оказывается в Ваших руках дубиной, которой Вы сокрушаете несогласных с собою…
Вместо того, чтобы откровенно признать, что антирусские публикации не вызывают у Вас чувства протеста и что направленность авторов, выступивших против этих публикаций, Вас не устраивает, что ИМЕННО ПО ЭТОЙ ПРИЧИНЕ Вы не хотите печатать их возражения, Вы голословно утверждаете, будто в их статьях нет серьезных соображений, а есть только “голые протесты”. Все дело, по Вашим словам, в низком уровне неприятных Вам статей. Но вот уровень статьи “Слово новичков”, при всей ее откровенной слабости, Вас в то же время вполне устраивает, потому что она по своему духу вполне примыкает к антирусским публикациям. При таких вкусах угодить Вам, конечно, не всем представляется возможным. И тон у критиков из другого лагеря, оказывается, не тот, И аргументация не та. И помолчать бы им для собственной пользы тоже не мешало. Всетерпимейший либерал и заурядный сталинский цензор уживаются, видно, в Вашей душе, господин Редактор, превосходно дополняя друг друга.
Думаю, продолжать диалог в том же роде бессмысленно… Но бесполезным он все-таки не был. Он выявил Ваше лицо и показал, что на Вашу помощь русским православным христианам надеяться не приходится. Вы – с теми, кто объективно разрушает православную веру и русское национальное чувство, хотя по Вашим словам Вы защищаете их самым прекрасным образом. Почувствуете ли Вы со временем свою вину и постараетесь ли ее как-то загладить, - Бог весть. Но в настоящее время мы не можем не сожалеть, что на посту редактора РУССКОГО ПРАВОСЛАВНОГО ЖУРНАЛА находится человек, ориентирующийся в России на живых мертвецов, на ЖИВЫХ ТРУПОВ. На тех, кто сердцем своим уже как бы сидит на чемоданах и не сегодня так завтра покинет нашу страну, внутренне ей чуждый и ничего не понявший в нашем народе.
Уедут живые трупы – и слава Богу. Воздух без них будет чище, а процесс возрождения Православной Руси пойдет и вернее, и легче.
Геннадий Шиманов.
Москва, 11 января 1973 г.
